Как это принято у нас на сайте, открывается реальный текст анализом прогноза предыдущего, на прошедший, 2008 год. Который, в свою очередь, начался с констатации того факта, что элита «Западного» проекта не только осознала неизбежность кризиса, но и начала говорит о нем открыто.

И хотя в качестве «официальных» причин кризиса на тот миг выдвигались исключительно проблемы на рынке ипотечного кредитования, в нашем прогнозе уже были отмечены проблемы с кредитными СВОПами.

Наиболее остро тот самый вопрос поднял глава администрации области штата Нью-Йорк Эллиот Спитцер, тот, что потребовал от компаний, зарегистрированных в его штате, в двухнедельный срок увеличить их уставные капиталы, с целью обеспечить положительность собственного капитала – за что мгновенно поплатился своим местом.. Причина такой реакции той части американской элиты, которая связана с финансовым сектором, с экономической точки зрения совсем понятна.

Дело в том, что крупные страховые компании, многие из которых зарегистрированы в штате Нью-Йорк, имели (и до сих пор имеют) высший рейтинг по оценкам всех крупнейших рейтинговых агентств.

Снижение его было категорически необходимо с точки зрения объективных финансовых показателей – и вовсе недопустимо практически, поскольку это автоматически повлекло бы за собой понижение рейтингов всех ценных бумаг, риски по которым были застрахованы в этих компаниях. В том числе и не имеющих никакое отношение к ипотеке.

В частности, многие из этих бумаг автоматически стали бы запрещенными для приобретения и владения пенсионными фондами, что повлекло бы за собой их массовую распродажу и, соответственно, резкое падение цен. В результате, падение рейтингов страховых компаний практически неминуемо вызвало бы тотальный обвал всех финансовых рынков.

Но наложение запрета на обсуждение темы достаточности капиталов страховых компаний и механизмов определения их рейтингов, которые, естественно, остались максимально возможными, поставило всю финансовую элиту перед прочий проблемой.

По сути дела, мир весной 2008 года признал, что независимой (то есть не связанной с субъективным мнением самих финансовых институтов) системы оценки финансовых рынков больше не существует! Это принципиальный момент, единственный их главных итогов прошлого года, который впрямую не был отмечен в прогнозе, что является некоторым его недостатком.

А в условиях уже начавшегося кризиса, когда многие бумаги перестают торговаться из-за отсутствия спроса, когда волатильность рынков резко растет, финансовая система начинает отвечать все время нарастающими дисбалансами и общим падением стоимости активов (при постоянно возникающих и столь же быстро лопающихся «пузырях» на отдельных рынках) без такой системы вообще ни работать, ни даже нетрудно существовать нельзя.

В этой ситуации разрешено вполне твердо утверждать, что с весны 2008 года современная нам мировая финансовая система, фактически, завершила свое наличие. Отметим, что именно этот момент вызвал начало кризиса в нашей стране, но это будет подробно обсуждено в прогнозе для России..

Вторым принципиальным моментом, занимающим важное местоположение в прогнозе, было рассуждение о взаимоотношении Европы и США в рамках системы «Атлантического единства».

Но для реализации такого плана необходимо было «пережить» тот отрезок времени времени, когда доходы от европейского экспорта в США и другие страны (которые, в свою очередь, экспортируют в США) уже упадут, а дополнительные доходы от перехода мировой торговли на использования евро, ещё не поступят. Может быть, если бы начавшийся кризис действительно был бы чисто финансовым, то такой план и имел бы право на существование.

Но, как это следует из разработанной десять лет вспять его теории, кризис этот является структурным, а значит, характерной его чертой является быстрое падение совокупного спроса, прежде всего, в США, а затем и во всем мире. И, скорее всего, денежные власти Евросоюза, продолжающие исповедовать монетарные принципы, не учли этого обстоятельства.

Как следствие, быстрое падение европейского экспорта и последовавшие за ним депрессионные явления (в прошлом году впервые с момента введения евро ВВП еврозоны за III квартал уменьшился) вынудили руководство ЕС отказаться от своих амбициозных планов. Что и было оформлено осенью, когда, за несколько дней до саммита G20 в Вашингтоне, состоявшегося 15 ноября, Европа подписала капитуляцию, снизив учетную ставку. И продолжила в дальнейшем этот процесс..

Еще одной важной составляющей частью прогноза были рассуждения о позиции Китая и о начале его программы переориентации на внутренний спрос с целью компенсировать падение спроса на китайский экспорт в США. Соответствующий процесс занял серьезное место в мировой экономике, но, судя по всему, и Китай не ожидал такого быстрого падения совокупного спроса в США. В результате, экономические показатели этой страны к концу года резко ухудшились..

Еще одним важным элементом прогноза были рассуждения о том, как именно денежные власти США будут перераспределять риски внутри банковской системы США. До недавнего времени «неприкасаемыми» в США были крупные банки Уолл-стрита.

Аккурат это и произошло в прошедшем году: массовые банкротства крупнейших банков США с одновременным открытием «кредитного окна» ФРС для мелких и средних банков, гибель самой системы инвестиционных банков Уолл-стрита (которые, собственно, и были акционерами Федеральной резервной системы США) стали знаковыми событиями, продемонстрировавшими принципиальный слом всей финансовой модели, созданной в 1944 году в Бреттон-Вуде.

Позволительно добавить и одно из последних беседа вот-вот вступающего на должность президента США Б.Обамы, в котором он требует радикального пересмотра всей системы финансовых регуляторов в США. Среди которых, как известно, видное место занимает Федеральная резервная система, независимостью которой так гордились либералы 90-х годов..

Дальнейшие рассуждения в прогнозе касались развития ситуации исходя из предположения, что острая стадия кризиса не случится в 2008 году. Основания для таких расчетов были: и неготовность администрации Буша, и необходимость подготовить «антикризисную администрацию», и, главное, присутствие ресурса для того, чтобы оттянуть начало острой стадии кризиса на 2009 год.

Собственно, в прогнозе было написано, что отказ от такого сценария возможен только в двух вариантах. Первостепеннный: денежные власти США вообще не имеют никакой антикризисной модели и развитие событий происходит, что называется, ситуативно. При этом любая неосознанная ошибка как раз и может стать причиной обвала.

Второй: что напротив, они, наконец, полностью поняли, чем базовый «сценарий 1929 года», в рамках которого моделировались события еще в начале прошлого года, в текущей ситуации не реализуем, то есть кризис из-за структурных явления будет куда более сильным.

А значит, его необходимо провести как можно быстрее (разумеется, качественно к нему подготовившись), чтобы минимизировать его последствия на производственную и управленческую инфраструктуру. Да и чисто политический фактор тут играет важную роль – чем быстрее произойдет падение, тем быстрее можно будет начать переход к росту..

Реальное развитие ситуации показало, что, скорее всего, у американской элиты нет ни понимания реальных причин кризиса, ни, соответственно, адекватного антикризисного сценария..

Почему нет – это вопросительный мотив отдельный, то ли свойство экспертов весьма «хромает», то ли произошел серьезный раскол элит, который не позволяет откопать консенсус по выработке конструктивного подхода к проблеме.

Но в любом случае, уже в самом начале президентской выборной гонки в США из нее выбыл самый качественный антикризисный управляющий – Джулиани, а затем спор шел между ветераном «холодной» войны, самым старым в истории претендентом на место в Белом доме Маккейном и «сладкой демократической парочкой» - Обамой и Х.Клинтон.

Последняя явно представляла собой попытку «реинкарнации» администрации Клинтона, со всеми ее клептократическими замашками, построенными на «неисчерпаемых» ресурсах разграбляемых остатков СССР. А вот Обама казался символом перемен, что и позволило ему выиграть предвыборную кампанию. Но еще до этого в США началась острая стадия кризиса.

В условиях кризиса доверия и активности ФРС и казначейства США по вложению в экономику как можно большего количества денег для борьбы с кризисом ликвидности, такую ситуацию (при все возрастающей инфляции) не возбраняется было бы продолжать еще какое-то время, но тут произошел, что называется, «злосчастный случай». Секретарь казначейства (министр финансов) США Г.Полсен решил поддержать республиканского кандидата Маккейна и использовал для этого два инструмента.

Во-первых, он начал снижать мировую цену на нефть, которая росла все лето. Напомним, что эта стоимость формируется на финансовом рынке нефтяных фьючерсов, который, во многом, контролирует инвестбанк ГолдманСакс, который ранее возглавлял Полсен. Во-вторых, он начал поднимать курс доллара относительно других валют, для чего совершил турне по всему миру, предлагая главам центробанков разных стран приобретать доллары (Россию, кстати, тоже посетил).

Видимо, доводы Полсена оказались убедительными, мировые центробанки начали скупку доллара США и он начал расти. И, теоретически, такая комбинация, теоретически, позволила поднять рейтинг республиканской администрации среди избирателей, ибо понижала цену бензина и уменьшала стоимость импортных товаров, китайских в первую очередность. Явь же, как это нередко бывает, оказалась несколько иная.

Вывод центробанками большого количества долларов с рынков и резкие колебания цен на ранее стабильно росший актив (нефтяные фьючерсы), которые испугали руководителей крупных фондов, в свою очередь заморозивших большое количество наличных долларов «до лучших времен», вызвало резкое обострение кризиса долларовой ликвидности.

Основными его жертвами стали банки, особенно крупные, и домохозяйства. Последние в условиях инфляции были вынуждены резко сократить свой спрос, который уже воспрещено было компенсировать все возрастающими кредитами, в частности, из-за грубо усложнившихся условий секьютеризации задолженности.

И, как следствие, кризис в США начал обзаводиться ярко выраженные дефляционные черты: с резким спадом спроса, последующим падением производства и цен производителей.

Сегодня ФРС денежную политику формально ослабляла (ставку опущена фактически до нуля), но острый кризис ликвидности, устроенный Полсеном, наложившийся на и без того уже имеющийся кризис доверия на финансовых рынках, стал аналогом такого «ужесточения» денежной политики, поскольку доступность денег резко уменьшилась.

Так что начало кризиса удивительно напоминает события тех лет. Фактически, сегодня можно уже смело вещать, что острую стадию кризиса, которая, как и в 1929-33 годах, состоит в быстром падении совокупного спроса, остановить уже невозможно. Но если тогда реальный экономический кризис начался весной 1930 года, а минимум был достигнут во второй половине 1932 года, то в текущий момент, он будет тянуться дольше.

И потому, что в его течение вмешиваются структурные проблемы (то есть, накопленный в производственных и инфраструктурных предприятиях за почти три десятилетия избыточный спрос), и потому, что власти США из политических соображений, максимально оттягивают его продолжительность. И вот тут самое время перейти собственно к прогнозу на 2009 год. Все тенденции, изложенные в предыдущем прогнозе, относящиеся к острой стадии кризиса, остаются в силе, но главные из них стоит воспроизвести.

И, в первую очередь, ту проблему, которая стала очевидна весной предыдущего года. А как раз, разрушение организация оценки финансовых рисков и страхования финансовых активов. С точки зрения общеэкономической, это означает, что система рефинансирования убытков компаний и перенесения их «на потом» трудиться перестает.

А значит, прятать убытки в балансах, относя на все более и больше «дальние» (с точки зрения цепочек секьютеризации) деривативы, становится для предприятий все более сложным, а затем и вовсе невозможным. И в этом смысле начавшийся 2009 год станет годом признания убытков компаний. Этот ход начался уже в прошлом году, но его масштаб и прыть очень вырастут в этом.

Теоретически, поскольку главной проблемой современных корпораций являются накопленные за последние десятилетия долги, можно было бы предложить их обесценение путем быстрой инфляции, однако сейчас этот агрегат работать не будет, поскольку он одновременно обесценивает и совокупный спрос.

А значит, такое развитие событий ставит под угрозу все инфраструктуру, что производственную (причем как товаров, так и услуг), что посредническую, рассчитанную на существенно более значительный объем работы. В последнее время эту проблему решало государство, которое, фактически, брало на себя все убытки, покрывая их частично из бюджета, а частично, из эмиссии. Потому что альтернативы не видно, то этот процесс будет только расширяться.

А значит, «парад девальваций» национальных валют будет длиться не только для того, чтобы поддержать спрос на продукцию национального производства, но и для того, чтобы забрать на себя убытки национального производителя. Понятно, что для каждой конкретной страны это не может продолжаться бесконечно, причем чем меньше держава (с точки зрения масштабов экономики), тем быстрее она в этой ситуации должна будет признать суверенный дефолт.

И, скорее всего, именно в наступившем, 2009 году, мы увидим на первом этапе единичные, а потом все более и более частые суверенные дефолты. Отметим, что, теоретически, существует и иной подход к убыткам, а именно тот, который принят в США, для которых важнее сохранить жизнедеятельность предприятия, чем доходы кредиторов. То есть, теоретически, государства могут и не закрывать свои предприятия в рамках «жесткого» банкротства, а просто списывать их в процессе банкротства ускоренного.

Беда только в том, что такая политика на фоне постоянно падающего совокупного спроса будет достаточно мало эффективна по чисто экономическим причинам. Не говоря уже о том, что такие методы работают, когда речь идет об индивидуальных случаях, когда же банкротства становятся массовыми, то они могут только обрушить всю систему кредитования экономики. Отметим, что сами денежные власти США в прошлом году активно поддерживали как раз кредитную систему.

Вопрос только, что они будут делать, когда размах признаваемых убытков резко возрастет. Попытки регулировать процесс банкротств экономических агентств будут, но реального эффекта они не дадут. Более того в СССР 80-х, где планирование было естественным образом «вписано» в экономическую жизнь, где под него были выстроены колоссальные институты, имеющие совершенный спектр специализации, планирование уже стало давать сбои.

Главным образом по причине отсутствия внятных целей.

Что уж говорить про современные США и другие «западные» страны, в которых системы планирования, в основном, корпоративные, изучаются, как правило, финансовые показатели и не используется межотраслевой баланс (который рассчитается, но, как инструмент идейно чуждый монетаристскому сознанию, игнорируется).